- Портрет последнего героя (версия Ольги Песковой)

Родись в другом столетии, он обязательно был бы Колумбом, Магелланом, Куком или Берингом, чьи имена эпоха великих географических открытий увековечила на картах. И всё же XXI век оставил на долю путешественников «неисследованные земли», оторванные от нас во времени и пространстве. И этих скупых топографических комментариев благодаря Виталию Сундакову становится всё меньше. На его счету... нет, обойдёмся без подсчётов. Наш герой не любит слово «сколько», самое спекулятивное, <a href="">на его взгляд.</a> Он предпочитает идти по жизни с вопросами «где?», «как?» и «почему?».

Азарт исследователя сочетается в нём с холодной аналитикой, высокий профессионализм — с тонким лиризмом и философской глубиной.

<b>«Паруснику без цели ни один ветер не будет попутным»</b>

Виталька Сундаков очень рано ощутил себя «парусником». Как и полагается, не обошлось без ненавязчивого подталкивания известных романных господ: Верна, Купера, Стивенсона, Лондона. Благородным героем воображает себя каждый мальчишка, но далеко не каждый отважится отправиться на поиск приключений в... товарном поезде. Так что милиции в городе детства Алма-Ате «беспризорник» Сундаков был более чем знаком. «Пожелтевшая бумажка о постановке меня на учёт «за не санкционированные родителями систематические путешествия по стране», — посмеивается Виталий, — моё первое профессиональное свидетельство». Цель присутствовала в каждом пространственном перемещении. На том этапе звучала она примерно так: интересно, как обстоят дела на конечной станции?

Многие факты биографии юного Сундакова ничем не хуже романных коллизий: был воспитанником полка, когда учился в музыкальной школе, не ладил с учителями... (Мимоходом заметим, что сегодня алма-атинская школа № 25 знаменита своими выпускниками: Сундаковым и Жириновским.) В 14 лет заблудился в пустыне Кызылкум и чуть не погиб от обезвоживания организма. «Тогда я уяснил для себя совершенно определённо: иные путешествия — тяжкое испытание, изнурительная работа. А ещё — целая наука, включающая в себя много составляющих, в том числе искусство выживания». Научиться этому искусству стало новой целью в жизни.

«Любая мечта, — считает Виталий, — приходит к нам с возможностью её осуществления». Но чтобы сделать свои детские мечты реальностью и стать профессиональным путешественником и экспертом по комплексной безопасности, пришлось пройти нелёгкий путь ученичества. Сундаков готовил себя к разным ситуациям, получая навыки по подводному плаванию, спелеологии, педагогике, рукопашному бою, вождению, медицине. Журналистика, видео- и фотосъёмка, морское дело... И это далеко не полный перечень его профессиональных знаний. «Я никогда не считал всё это увлечением. Во всех специальностях я добился серьёзных результатов».

Профессии путешественника уж точно никто и нигде не учил. Казалось бы, кататься по свету — что может быть увлекательнее? Таково расхожее мнение, и сегодня путешественником называют и телеведущего, и активно отдыхающего обывателя, и туриста, и геолога. «Моя жизнь — это и есть моя работа, без всякого пафоса. Помимо примитивного передвижения она включает в себя работу с текстами, естественные физические нагрузки, преподавание, саму организацию экспедиций». Виталий не любит распространяться об «издержках» самой романтической из всех профессий. Об этом красноречиво могут рассказать рабочие видеоматериалы, снятые в экспедициях, но шокирующие кадры явно не предназначены для массовой аудитории. «Пол-лица у меня покрыто коркой болячек, нет ни одного сантиметра тела, свободного от укусов насекомых, лимфоузлы увеличены до размеров сливы. Я уже четырежды болел малярией, почти после каждой продолжительной тропической экспедиции. И давно уже сбился со счёта, начав однажды считать свои травмы и переломы». Но, как и великих первооткрывателей прошлого, Виталия Сундакова гонит в дорогу то же самое желание преодолеть, увидеть, понять и рассказать другим.


<b>«Я учился у зверей, я лечился... от людей...» </b>

Исследовать затерянные во времени и пространстве отдалённые уголки планеты — не что иное, как способ прожить несколько жизней или взрывным образом расширить границы одной. Немые для постороннего человека участники путешествий Сундакова развешаны по стенам гостиной его уютного подмосковного дома. Маски племенных божеств, шкура степного волка, мачете, колчан со стрелами, православный крест, тибетские реликвии, афганский топор, холим... «Здесь нет сувениров. Всё это — реальные свидетели реальных событий. Они станут экспонатами будущего музея колыбельных цивилизаций». Объяснимся по поводу последнего, загадочного, на первый взгляд, фетиша. Холим — твёрдый чехол из оболочки тропического плода, надеваемый туземцами из Ириан-Джаи на причинное место. Размеры и конфигурации мужского атрибута красноречиво подчёркивают вкусы владельца, его амбиции, доблестные заслуги перед соплеменниками. Судя по холиму Сундакова, племя папуасов высоко оценило гостя. Вернёмся в ближайшее Подмосковье. Снаружи дома его необычного хозяина выдают подвешенные гамаки и славянское гульбище — стилизованная под старину незамысловатая постройка для бурных пиршеств и возлияний.

Всё это напоминает пограничную зону между миром условностей, называемым развитой цивилизацией, и миром дикой, варварской... свободы, которая царит в племенах. Где комфортнее путешественнику Сундакову? «Душевный комфорт — там. Первое время, конечно, приходится очень трудно: надо элементарно выжить. Но как только завершён период адаптации, становится удивительно легко. Что-то вдруг щёлкает — и всё иначе. Нет зависти, нет обмана, нет личин разного рода. Там времени уходит значительно больше на общение с миром, на себя, на близких. Здесь же — абсолютно искусственная, уродливая, инвалидная среда. Люди думают одно, говорят другое, делают третье. Вы с ума сойдёте, если попытаетесь объяснить индейцу, что чай надо наливать в чашку, воду — в стакан, водку — в рюмку, щи — в миску. Общее действие — наливай и пей. Так одну большую посудину поставь, наливай в неё — мало или много». Нет, Виталий Сундаков не идеализирует колыбельные цивилизации. Просто на этом первобытном фоне отчётливее проступают духовные потери, которые произошли в нашем социуме.

Всякий раз, просматривая отчёт об очередном путешествии «московского Индианы Джонса» (одно из многочисленных прозвищ Сундакова), поражаешься, насколько органично он входит в жизнь диких закрытых сообществ. Его приняли воины первобытного племени Океании; в Новой Гвинее и по сей день живёт (дай бог ему здоровья) его друг-каннибал; верховный жрец индейцев-магов уичолей нарёк русского путешественника своим духовным внуком; мужчины из племени яномама охотно брали у Сундакова уроки рукопашного боя. «На смену падающим под общие крики и пронзительный хохот соплеменников вставали более сильные воины. Кульминацией было действо, причиной которого послужило моё предложение нападать на меня одновременно всем желающим. Дорого бы я отдал, чтобы посмотреть на это со стороны». В чём же секрет такого взаимного доверия и приятия? «Если ты не знаешь, как повести себя в чужом тебе мире, поступай так, как поступил бы в детстве. Это самый безопасный путь, ибо поможет тебе искренность, непосредственность, чистота помыслов. Меня приняли в племенах, потому что я не пришёл учить их чему-нибудь, напротив, я пришёл к ним учиться. Кто же ходит в чужой монастырь со своим уставом?!»


<b>«От жизни брать — не подбирать и умиляться»</b>

«Самое подходящее название для того, чем я занимаюсь, не путешественник, а адекватор». Лет 15 назад никто и не задумывался о проблеме выживания. Тогда, ещё в бывшем Союзе, Сундаков создал первую в России Школу выживания при Академии наук. Идею тут же подхватили СМИ, оформив таким образом новое направление деятельности: самозащита человека в цивилизованном обществе. «С 1989 года я ходил по верховным инстанциям и носил программу о необходимости создания спецподразделения, которое будет заниматься спасением людей. Появилась структура МЧС. Востребована временем? На мой взгляд, более чем. До момента её создания собирал, обучал добровольных спасателей, экипировал их, и мы выезжали в места катастроф». В том и состоит задача адекватора, полагает Виталий, чтобы вовремя отреагировать на потребности времени.

В конце июля Виталий Сундаков улетает в Камбоджу. В этой далёкой стране торжественно открывается центр подготовки специалистов по выживанию в сложных климатогеографических условиях Юго-Восточной Азии. И таких центров планируется открыть 5 — по всему миру. Но только не в России. «Это самый большой парадокс. Любой из нас на каждом шагу может попасть в тиски экстремальной ситуации, к которой надо быть готовым. Центр выживания, где можно готовить специалистов, обучать всех желающих, проводить тренинги, не нужен, если можно из сложной науки по выживанию (а это примерно 70 направлений и 90 дисциплин) состряпать школьный «кастрированный» курс ОБЖ (Основы безопасности жизнедеятельности) и этим ограничиться. И ещё хорошо заработать на многочисленных переизданиях непрофессиональных рекомендаций».

«Пройденная опасность безопасна. И чем больше опасностей я оставляю за спиной (а если серьёзно, чем больше людей я от опасностей предостерегу), тем безопасней будет моя последующая жизнь» — такой глубоко гуманной позиции эксперта Сундакова сложно противопоставить что-либо. Благодаря его играм-тренингам «Страна приключений», «Контрольная для Робинзона», проводимым в «Артеке», «Орлёнке», многие дети научились грамотно действовать в экстремальных ситуациях. Стратегию «робинзонад», проводимых на необитаемых островах, Любимов и Бодров красиво «позаимствовали» для звёздного телепроекта «Последний герой».


<b>«К президенту на приём? Не в чем, да потом — о чём?..»</b>

«Когда мы спрашиваем, сколько человеку лет, то в самом вопросе кроется принципиальная ошибка, потому что мы в отличие от дикарей из колыбельных цивилизаций измеряем возраст человека по циклическому движению солнца, а не по количеству сделанного в этой жизни.

— Сколько вам лет, измеряя этим критерием?
— Поверьте, столько не живут.

Есть один анекдот про двух горцев, гуляющих по кладбищу. На могильных камнях читают какие-то странные цифры. Выходит, что один прожил 15 лет, другой — 10, третий — 5. «Почему так, Кацо?» «Есть у нас такой обычай, — отвечает другой, — человек должен родить детей, построить дом, посадить лозу... И только с этого момента начинается его жизнь». «Послушай, Кацо, когда я умру, напиши на моей могиле: родился мёртвым».

«Так вот, — подводит итог Виталий, — очень многие у нас рождаются мёртвыми или умирают, оставаясь живыми. Мои дела — моё мерило времени. И итоги прожитого дня я подвожу каждый раз».

Сегодня Виталий поглощён реализацией своего проекта «Славянский кремль», строительство которого ведётся под Подольском. На огромной территории будут работать три музея: музей артефактов эпохи человечества, музей колыбельных цивилизаций, музей русских экспедиций и путешествий. Тысячи уникальных экспонатов уже собраны со всего мира.
Путешественник призван объединять разные территории (неслучайно второе название Славянского комплекса, задуманного Сундаковым, — «Пангея: общая земля»), и уж никак не наоборот, как делают это политики. Политике Сундаков давно вынес поэтический приговор:

«Цифры в умах. Страх.
Флаги в руках. Крах».